Неточные совпадения
Маленькая горенка с маленькими окнами, не отворявшимися ни в
зиму, ни в лето, отец, больной человек, в длинном сюртуке на мерлушках и в вязаных хлопанцах, надетых на босую ногу, беспрестанно вздыхавший, ходя по комнате, и плевавший в стоявшую в углу песочницу, вечное сиденье на лавке, с пером в руках, чернилами на пальцах и даже на губах, вечная пропись перед глазами: «не лги, послушествуй старшим и носи добродетель в сердце»; вечный шарк и шлепанье по комнате хлопанцев, знакомый, но всегда
суровый голос: «опять задурил!», отзывавшийся в то время, когда ребенок, наскуча однообразием труда, приделывал к букве какую-нибудь кавыку или хвост; и вечно знакомое, всегда неприятное чувство, когда вслед за сими словами краюшка уха его скручивалась очень больно ногтями длинных протянувшихся сзади пальцев: вот бедная картина первоначального его детства, о котором едва сохранил он бледную память.
В глуши что делать в эту пору?
Гулять? Деревня той порой
Невольно докучает взору
Однообразной наготой.
Скакать верхом в степи
суровой?
Но конь, притупленной подковой
Неверный зацепляя лед,
Того и жди, что упадет.
Сиди под кровлею пустынной,
Читай: вот Прадт, вот Walter Scott.
Не хочешь? — поверяй расход,
Сердись иль пей, и вечер длинный
Кой-как пройдет, а завтра то ж,
И славно
зиму проведешь.
Была весна, ранняя и
суровая, как
зима, но в другом роде. Недели на три припал к холодной земле резкий береговой норд.
Несмотря на
суровые материальные условия, семья Пустотеловых пользуется сравнительным довольством, а
зимой живет даже весело, не хуже других.
Как видит читатель, здешний юг мало похож на юг:
зима здесь такая же
суровая, как в Олонецкой губернии, а лето — как в Архангельске.
Лето здесь теплее,
зима суровее; средняя температура года ниже нуля, то есть ниже даже, чем на Соловецком острове.
Зима в Александровском округе
суровее, чем в Архангельске, весна и лето, как в Финляндии, и осень, как в Петербурге, средняя годовая температура, как в Соловецких островах, где она тоже равна нулю.
На наше несчастье
зима выпала очень
суровая: пурга следовала за пургой. Снег был так глубок, что мы даже на биваке не снимали лыж. Без них нельзя было принести воды, дров и сходить к нартам за чем-нибудь.
В воздухе наливалась и росла та сила, которая, точно сознательно, уничтожала шаг за шагом остатки
суровой северной
зимы.
Но больше всего Николай Матвеич любил
суровую северную
зиму, когда вся природа засыпала в таком красиво-торжественном покое.
Зима отошла, и белый снег по ней подернулся траурным флером; дороги совсем почернели; по пригоркам показались проталины, на которых качался иссохший прошлогодний полынь, а в лощинах появились зажоры, в которых по самое брюхо тонули крестьянские лошади; бабы городили под окнами из ракитовых колышков козлы, натягивали на них
суровые нитки и собирались расстилать небеленые холсты; мужики пробовали раскидывать по конопляникам навоз, брошенный осенью в кучах.
Рассказывает она мне жизнь свою: дочь слесаря, дядя у неё помощник машиниста, пьяный и
суровый человек. Летом он на пароходе,
зимою в затоне, а ей — негде жить. Отец с матерью потонули во время пожара на пароходе; тринадцати лет осталась сиротой, а в семнадцать родила от какого-то барчонка. Льётся её тихий голос в душу мне, рука её тёплая на шее у меня, голова на плече моём лежит; слушаю я, а сердце сосёт подлый червяк — сомневаюсь.
— Многие однако утверждают, что
зима для человека здоровее, чем лето, — сказал дьякон, но тотчас же придал своему лицу
суровое выражение и запел вслед за священником: «Рождество твое, Христе боже наш…»
Тогда они били друг друга; били жестоко, зверски; били и снова, помирившись, напивались, пропивая всё, что мог принять в заклад нетребовательный Вавилов. Так, в тупой злобе, в тоске, сжимавшей им сердца, в неведении исхода из этой подлой жизни, они проводили дни осени, ожидая еще более
суровых дней
зимы.
О, какая
суровая, какая длинная
зима!
Зима суровая, хожу в летнем пальтишке, сапоги дырявые, от кашля корчусь в три погибели.
Следующий день был
суровый, без дождя, но очень холодный — видимо, погода поворачивала на
зиму.
Зима на Урале стоит довольно
суровая, и снег тает поздно, но зато весна бывает дружная, так что
зима с замечательной быстротой превращается в лето.
За одиннадцать лет, при ежедневной езде, наверное, было пережито немало интересных приключений. В ясные летние и в
суровые осенние ночи или
зимою, когда тройку с воем кружит злая метель, трудно уберечься от страшного, жуткого. Небось не раз носили лошади, увязал в промоине тарантас, нападали злые люди, сбивала с пути вьюга…
Выпал первый снег, за ним второй, третий, и затянулась надолго
зима со своими трескучими морозами, сугробами и сосульками. Не люблю я
зимы и не верю тому, кто говорит, что любит ее. Холодно на улице, дымно в комнатах, мокро в калошах. То
суровая, как свекровь, то плаксивая, как старая дева, со своими волшебными лунными ночами, тройками, охотой, концертами и балами,
зима надоедает очень быстро и слишком долго тянется, для того чтобы отравить не одну бесприютную, чахоточную жизнь.
Теперь, осенью, разумеется, не то:
суровые ветры оборвали и разнесли по полям и оврагам убранство деревьев, но и белое рубище, в которое облекла их приближающаяся
зима, на каждого пало по-своему: снеговая пыль, едва кое-где мелкими точками севшая по гладким ветвям лип и отрогам дубов, сверкает серебряною пронизью по сплетению ивы; кучами лежит она на грушах и яблонях, и длинною вожжей повисла вдоль густых, тонких прутьев плакучей березы.
И доктор в соседней комнате стал говорить о
суровой природе, влияющей на характер русского человека, о длинных
зимах, которые, стесняя свободу передвижения, задерживают умственный рост людей, а Лыжин с досадой слушал эти рассуждения, смотрел в окна на сугробы, которые намело на забор, смотрел на белую пыль, заполнявшую всё видимое пространство, на деревья, которые отчаянно гнулись то вправо, то влево, слушал вой и стуки и думал мрачно...
А впереди еще была
суровая маньчжурская
зима…
Весна всюду праздновала победу над
суровой сибирской
зимой. Ласковою теплотою разбила она ледяные оковы земли.
Между адмиралтейством и Зимним дворцом, как бы по мановению волшебного жезла, встало в несколько дней дивное здание, какого ни одна страна, кроме России, не производила и какое мог только произвесть
суровый север наш с помощью жестокой
зимы 1740 года.